Министр юстиции Константин Чуйченко
предложил законодательно запретить смену пола в паспорте и других документах «для закрепления семейных ценностей в законодательстве РФ». Это еще один шаг в сторону дискриминации ЛГБТИК+ в России.
Рассказываем, какие изменения планируются и как работает законодательство в отношении таких людей в странах, с которыми дружит Россия.
«Сейчас прежде всего речь идет о том, чтобы законодательно исключить возможность смены пола в паспорте и остальных документах. Допустимость изменения пола была закреплена в российском законодательстве еще в 1997 году, в то время как различные международные организации, в том числе ВОЗ, задавали тон в формировании тех или иных норм», — заявил Константин Чуйченко.
Глава Минюста добавил, что человек, «сменивший пол в паспорте, но физиологически оставшись прежним, может заключать брак, усыновлять детей». Это, по словам министра, оставляет много вопросов: например, о времени выхода на пенсию или выборе исправительного учреждения, если гражданин нарушит закон.
Чуйченко привел статистику загсов, согласно которой «с 2018-го (когда начали действовать механизмы, позволяющие изменять пол в паспорте) по 2022 год было зарегистрировано более 2,7 тыс. случаев смены пола (по документам), из них после смены пола было зарегистрировано порядка 190 браков».
Вопрос о смене пола поднят в рамках общей государственной политики «по укреплению традиционных ценностей и конституционным приоритетам защиты семьи, материнства и детства».
Следуя этой политике, российские власти уже приняли в декабре 2022 года закон о «запрете пропаганды
ЛГБТ». Согласно документу, теперь граждан можно оштрафовать на 400 тыс. рублей, а юрлиц — на 5 млн рублей, если органы увидят в их действиях «пропаганду». Кроме того, Роскомнадзор теперь может досудебно блокировать сайты, если решит, что они пропагандируют нетрадиционные отношения, педофилию и смену пола.
Мы попросили юриста по правам трансгендерных людей Максима Оленичева объяснить, как на практике происходит процесс смены пола, и что поменяет закон.
«[Сейчас смена пола в паспорте] — процесс очень длительный, может занимать от нескольких месяцев до нескольких лет. В его основе — многоэтапная врачебная комиссия, и только затем смена документов как этап социальной помощи трансгендерным людям.
Сначала, по словам юриста, трансгендерный человек обращается к психиатру, который диагностирует «транссексуализм» — несоответствие между психическим полом индивида (гендерная идентичность) и анатомическим полом, что проявляется как гендерная дисфория. По применяемой в России Международной классификации болезней 10-го пересмотра, это состояние диагностируется врачом-психиатром как медицинский диагноз. Наблюдение у психиатра может занять до двух лет.(...)
После постановки диагноза человек обращается в комиссию по половой переориентации. Такие комиссии действуют в соответствии с приказом Минздрава, который в 2017 году утвердил процедуру подтверждения диагноза и выдачи справки для смены документов. В состав комиссии обязательно входят врач-психиатр, врач-сексолог и медицинский психолог. Услуга платная, в среднем по России стоит около 30 тыс. рублей. Все расходы несет заявитель. Государство в рамках программы обязательного медицинского страхования не покрывает эти медицинские услуги.(...)
Затем человек обращается в ЗАГС, который по своей процедуре вносит изменения в запись акта о рождении и выдает новое свидетельство о рождении. С этим документом меняется паспорт, а потом, при необходимости — все остальные документы. В документах меняется гендер (например, с мужского на женский), а также фамилия, имя, отчество в нужном родовом окончании (мужском или женском).(...)
В целом вся процедура занимает от четырех месяцев до трех лет.(...)(...) «В случае если человек не получает помощь (в том числе возможность сменить документы), у него усиливается глубокая депрессия, которая может привести к самоубийству. Именно поэтому в России существует законодательно закрепленная возможность получить такую помощь при наличии оснований, установленных врачами. Что предлагает глава Минюста? Сложно сказать. Пока это только его политическое заявление», — сказал юрист в разговоре с «Вот Так». С 2012 года, утверждает Оленичев, депутаты и чиновники разных уровней допускали множество законодательных изменений, направленных на усиление стигматизации и дискриминации ЛГБТ-людей, поражения их в правах по сравнению с другими людьми, живущими в России. «Какие-то их [чиновников] идеи были воплощены — например, в 2013 году был принят закон “О запрете пропаганды среди несовершеннолетних”, а с 5 декабря 2022 года стала действовать расширенная версия такого закона для всего населения — но какие-то так и остались высказываниями», — утверждает Максим Оленичев. Если до декабря 2022 года необходимо было лишь помечать возрастными маркерами все, что власти могут посчитать пропагандой, то сейчас любая «ЛГБТ-пропаганда» уже запрещена, а из уст чиновников звучат предложение о запрете смены пола по паспорта. ЛГБТИК-законодательство в РФ за последние 10 лет ужесточилось — даже на фоне дружественных России стран: некоторых членов СНГ и участников списка «12 друзей России» по версии журнала The Economist. Как обстоят дела в этих государствах? После Исламской революции 1979 года Иран — одно из самых антигуманных по отношению к ЛГБТИК+ государств. Например, за половой акт между мужчинами в стране предусмотрена смертная казнь, а секс между женщинами карается 100 ударами плетью. Антигомофобный активизм в Иране также жестоко карается. В сентября 2022 года иранский суд приговорил двух активисток ЛГБТИК+ к смертной казни за «пропаганду гомосексуализма». По словам правозащитников, это первый в истории страны приговор, вынесенный женщинам из-за сексуальной ориентации. Тем не менее иранское законодательство не запрещает смену пола: аятолла Хомейни (религиозный и политический лидер Ирана в 1979–1989 гг. — Ред.(...)) считал, что она не противоречит нормам ислама, и специальной фетвой (решением. — Ред.(...)) разрешил такие операции в 1983 году. Считается, что в Иране ежегодно происходит около 450 трансгендерных переходов. Формально в стране нет запрета на деятельность ЛГБТИК+, но даже из-за самого факта нетрадиционной ориентации в Азербайджане находиться небезопасно. Еще в 2017 году правозащитник Джавид Набиев сообщал, что азербайджанская полиция задерживает людей ЛГБТИК+. «Людей арестовывают в местах, где представители ЛГБТ обычно встречаются: в частных квартирах или прямо на улицах, — говорил Набиев в интервью «Настоящему времени». — Арестовывают тех, кто, по мнению полиции, выглядит или одевается или ведет себя как гей». В 2020 году ILGA-Europe (европейское отделение Международной ассоциации лесбиянок, геев, бисексуалов, транс- и интерсекс-людей. — Ред.(...)) назвала Азербайджан худшей страной в Европе с точки зрения прав ЛГБТИК+. Латинская Америка выделяется своей толерантностью к сексуальным меньшинствам. По данным ILGA 2020 года, четыре государства этого континента входят в мировой топ-5 по правам ЛГБТИК+. Венесуэла находится на 78-м месте в этом рейтинге — по южноамериканским меркам это низко, но в контексте дружественных России государств — достаточно высоко (сама Россия — на 113-м месте). В стране не разрешены однополые браки и запрещено усыновление детей однополыми парами. Тем не менее в Венесуэле регулярно проходят марши за равенство, а местные власти (вплоть до президента страны Николаса Мадуро) в последние 10 лет периодически высказываются о возможности узаконивания однополых браков. В 2021 году Мадуро поддержал речь папы римского Франциска о праве людей ЛГБТИК+ на семью. Стоит подчеркнуть, что режим в стране далек от демократического: согласно «индексу демократии» 2021 года от исследовательского агентства The Economist Intelligence Unit, Венесуэла находится на 151-м месте, соседствуя с Узбекистаном и Саудовской Аравией. По сравнению с соседними странами Центральной Азии (Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан), Кыргызстан выглядит не таким опасным для сексуальных меньшинств государством. Тем не менее представителям ЛГБТИК+ приходится сталкиваться с регулярной дискриминацией на сексуальной почве. В частности, Human Rights Watch в 2014 году сообщала о вымогательствах, угрозах и пытках людей ЛГБТИК+ со стороны кыргызской милиции. В том же 2014 году в местный парламент пытались внести законопроект о запрете «пропаганды ЛГБТ». Он прошел несколько чтений, но год спустя был снят с обсуждения — дальнейшая судьба документа неизвестна. В стране работают две организации ЛГБТИК+: «Кыргыз Индиго» и «Лабрис». Однополые отношения в стране были декриминализованы в 1998 году, однако сексуальные меньшинства по сей день подвергаются стигме и давлению — нередко со стороны правоохранительных органов. В 2014 году МВД Таджикистана публично огласило список из 380 людей ЛГБТИК+. Их назвали «подверженными высокому риску заражения ВИЧ-инфекцией». В 2022 году под давлением властей закрылась правозащитная организация «Рози зиндаги». Ее глава Альбина Ишкуватова сообщила, что организацию пришлось закрыть из-за давления и проверок властей, которые начались после того, как «Рози зиндаги» начала заниматься правами ЛГБТИК+. Кроме того, в местном законодательстве отсутствуют пункты о смене пола — трансгендерам приходится уезжать ради этого за рубеж. В стране до сих пор действует уголовная статья 120: 3 года тюрьмы за сексуальный контакт между мужчинами. 14 декабря 2022 Агентство информации и массовых коммуникаций при администрации президента Узбекистана (по сути, местный аналог Роскомнадзора) предложило запретить пропаганду однополых отношений. По словам людей ЛГБТИК+ в Узбекистане, они регулярно сталкиваются с различными формами стигмы и дискриминации в обществе — вплоть до полицейских облав участников тематических чатов. Операции по смене пола в стране также запрещены. В 2020 году в российском законодательстве появилось уточнение, что «брак — это союз между мужчиной и женщиной». В Казахстане такая поправка была внесена еще в 2011 году. Сексуальным меньшинствам в стране нельзя заключать браки, служить в армии и усыновлять детей. Несмотря на то что однополые отношения были декриминализованы в Казахстане еще в 1998 году, никаких антидискриминационных мер в Конституции не предусмотрено. В главном документе страны говорится, что «никто не может подвергаться какой-либо дискриминации по мотивам происхождения, социального, должностного и имущественного положения, пола, расы, национальности, языка, отношения к религии, убеждений, места жительства или по любым иным обстоятельствам». Можно предположить, что «иными обстоятельствами» и называется сексуальная ориентация. Согласно материалам правозащитных организаций, люди ЛГБТИК+ в Казахстане регулярно сталкиваются с дискриминацией — в больницах, магазинах, государственных учреждениях и других общественных местах. Тем не менее в отличие от соседних Таджикистана и Узбекистана в Казахстане позволен трансгендерный переход. В 2003 году однополые отношения в Армении были декриминализированы, хотя в государстве отсутствует антидискриминационное законодательство: однополые пары не могу заключить брак или усыновить ребенка, люди ЛГБТИК+ не защищены правом от дискриминации. Есть сложности и с трансгедерным переходом. В докладе EКOM (Евразийская коалиция по здоровью, правам, гендерному и сексуальному многообразию) о правах ЛГБТИК+ в Армении говорится, что в стране нет понятной процедуры смены юридического пола и медицинских процедур по трансгендерному переходу. В частности, для юридической смены гендерного маркера нужно предоставить медицинскую справку о переходе, но порядок выдачи таких справок непонятен. По словам армянской транс-активистки Лилит Мартиросян, в стране велико влияние церкви, которая занимает непримиримую к сексуальным меньшинствам позицию. «Армянская апостольская церковь осуждает гомосексуальность, считая ее аморальной, и выступает против соблюдения прав ЛГБТ, — сказала она. — Помимо того, что статус церкви охраняется Конституцией, она также имеет огромное влияние в обществе и политике». Согласно отчету ILGA, Армения занимает предпоследнее по правам ЛГБТИК+ место в Европе. Несмотря на разрешение гомосексуальных отношений в 1994 году, гомофобная риторика в Беларуси проявляется и на бытовом, и на высшем официальном уровне. Забив в ютуб поисковый запрос «Лукашенко о геях», можно наткнуться на целую россыпь высказываний белорусского президента на эту тему. 2020 год резко изменил жизнь всех протестных активистов — и люди ЛГБТИК+ не исключение. Многие квир-активисты уехали из страны, опасаясь преследований, в том числе по признаку сексуальной ориентации. В частности, известен эпизод, когда силовики вынудили задержанного сотрудника компании A1 Николая Бределева рассказать на камеру о своей личной жизни. В декабре 2022 года председатель Совета Республики Наталья Кочанова допустила возможность принятия аналогичного российскому закона о «запрете пропаганды ЛГБТ». Марк Вальберг для «Вот Так» 
